Брэн налил себе вина и сделал еще глоток, затем кивнул.

— Тогда все как обычно: выставить усиленные посты вдоль западной границы лагеря, а остальные — обходить дозором. И пришлите ко мне оружейника. С моим новым луком что-то не то.

— Да, сэр.

Как только Кэмпбелл, поклонившись, отправился исполнять приказы Брэна, другой человек, в сером одеянии клирика, вынырнул из-за соседней палатки со свитком пергамента в руках. Брэн рассеянно посмотрел на него; отвесив полный достоинства поклон, тот подал графу перо и документы.

— Ваши письма готовы для подписи, милорд. Гонцы ждут только приказа.

Со скучающим выражением на лице, Брэн пробежал глазами письма и, на минуту передав клирику свой кубок, расписался на каждой странице. Покончив с этим, он вновь предался ленивому созерцанию гор, словно не замечая смущенного покашливания писца.

— Э-э, милорд…

Брэн недовольно взглянул на него.

— Милорд, ваше письмо графине Риченде… Вы не хотите скрепить его печатью?

Взгляд Брэна упал на пергамент в руке клирика, потом он вновь поднял глаза и, со вздохом сняв с пальца тяжелый серебряный перстень с печаткой, протянул его писцу.

— Видишь ли, Джозеф…

— Да, милорд.

— Доставь-ка ты это письмо сам. И, если сможешь, уговори ее переехать на время вместе с ребенком в какое-нибудь более спокойное место, скажем, в Дхассу. Там они будут в большей безопасности.

— Хорошо, милорд.

Брэн благодарно кивнул, клирик взял кольцо, поклонился и пошел прочь. Его место сразу занял человек в форме капитана: голубом плаще до колен и шлеме с голубым пером. Брэн усмехнулся его нарочито официальному поклону. На лице офицера сияла улыбка.

— Что-нибудь случилось, Гильом? — спросил граф.

Тот слегка покачал головой, и голубое перо на шлеме затрепетало в такт движениям.

— Ничего, милорд. Просто люди из пятого конного отряда просят вас нынче утром оказать им честь и устроить смотр… — Он взглянул на хребет, по изломам которого блуждал взгляд его господина. — Это уж во всяком случае поинтереснее, чем разглядывать эти пустынные горы.

Брэн лениво усмехнулся.

— Несомненно. Но потерпите, мой друг, скоро всем найдется чем заняться. Не вечно же Венцит Торентский будет отсиживаться в горах.

— Да, вы пра…

Гильом прервался на полуслове, настороженно вглядываясь в туманную дымку. Брэн, заметив это, взглянул в ту же сторону и щелкнул пальцами, подзывая пажа.

— Эрик, мою подзорную трубу, быстро. Гильом, объявите тревогу. Кажется, дождались.

Мальчик бросился выполнять приказание графа, а Гильом подал знак своим людям, дожидавшимся его неподалеку, и они помчались по лагерю, поднимая товарищей по тревоге. Брэн продолжал из-под руки вглядываться в окутанную туманом даль, но так ничего толком и не разглядел. Отряд всадников, человек из десяти или около того, спускался по склону горы, шлемы блестели, плащи казались оранжевыми в утренних лучах. Предводитель небольшой колонны был одет в белое, и на древке у него в руках развевался белый флаг. Приложив к глазу подзорную трубу, Брэн нахмурился.

— У них торентские эмблемы, — тихо сказал он подошедшим Гильому и Кэмпбеллу. — У переднего — флаг парламентера. Двое среди них не в форме. Может быть, это и есть послы. — Еще раз взглянув на всадников, он передал трубу Кэмпбеллу и пошел вдоль палатки, пощелкивая пальцами.

— Беннет, Грэхэм, — окликнул он, — пошлите эскорт, пусть встретят их и окажут все почести, какие будут оказаны им самим, но не спускайте с них глаз. Это, возможно, ловушка.

— Да, милорд.

Группа всадников еще не спустилась с гор, а навстречу им уже выехал эскорт, звеня кольчугами и сбруей. У палатки Брэна собрались несколько лордов и капитанов. И хотя все уже понимали, что тревогу объявили напрасно, но мало ли что может случиться во время переговоров с торентскими послами!

* * *

Брэн, увидев, как две группы конников встретились где-то ярдах в трехстах от лагеря, зашел в свою палатку и через минуту вышел оттуда с кинжалом на поясе и серебряным венцом на голове. Приближенные встали вокруг него в ожидании гостей.

Когда верховые приблизились, Брэн понял, что не ошибся в своих предположениях, — двое из отряда были представителями торентской знати. Один из них — более величественный — высокий, в черном бархатном плаще и малиновой рубашке, ехал сейчас во главе отряда. Не доезжая до палатки Брэна, он остановил коня, спешился и степенно направился к графу. Его одежда запылилась от долгой езды, но он не стал выглядеть от этого менее значительно — худощавое, обрамленное бородой лицо было полно достоинства. Его длинные черные волосы были собраны сзади и скреплены серебряной цепочкой. На роскошном поясе висел кинжал с серебряной рукоятью. Другого оружия, по-видимому, у него при себе не было.

— Полагаю, вы — граф Марлийский, командующий этой армией? — спросил он несколько снисходительным тоном.

— Да, это я.

— В таком случае у меня поручение к вам, милорд, — продолжал парламентер, отдав легкий поклон. — Я Лионель, герцог Арьенольский. Я служу его величеству королю Венциту, который и послал меня засвидетельствовать наше почтение вам и вашим людям.

Брэн прищурился, пристально глядя на посланца торентского короля.

— Наслышан о вас, милорд. Не приходитесь ли вы родственником самому Венциту?

Лионель утвердительно кивнул и улыбнулся.

— Удостоен такой чести, сэр. Я женат на сестре нашего обожаемого монарха. Надеюсь, нам будет обеспечена безопасность в пределах вашего лагеря, милорд?

— Конечно. До тех пор, пока вы исполняете свою миссию, вам нечего бояться. А что еще просил передать нам Венцит, кроме приветствия?

Темные глаза Лионеля внимательно изучали Брэна; он еще раз поклонился.

— Милорд, граф Марлийский, его светлейшее величество Венцит Торентский, король Торента, Толана и Семи Восточных Родов, просит вас оказать ему честь личным посещением его временной ставки в Кардосе. — Он сделал паузу. — Там вы могли бы обсудить с ним вопрос о прекращении войны и выводе войск, а также прийти к соглашению по некоторым другим вопросам, которые могут представлять для вас интерес. Его величество не имеет причин для войны с графом Марлийским и не хотел бы воевать с тем, кого знает и уважает уже много лет. Он надеется, что вы примете его приглашение.

— Не делайте этого, милорд! — воскликнул Кэмпбелл, шагнув к Брэну, словно желая заслонить его собой. — Это ловушка.

— Это не ловушка, милорд, — возразил Лионель. — Его величество распорядился на случай, если вы усомнитесь в его искренности, остаться здесь мне и моему эскорту в качестве заложников до вашего возвращения. Вы можете взять с собой одного из ваших офицеров и, если хотите, почетную охрану из десяти человек. Вы также вправе покинуть Кардосу и вернуться в свой лагерь, как только сочтете дальнейшие переговоры не соответствующими вашим интересам. Думаю, милорд, что наши условия более чем приемлемы. Вы согласны?